В течение ночи и дня понедельника 2 мая украинские пограничники отражали нападение нескольких сотен боевиков на управление Луганского пограничного отряда. Подкрепление пограничникам поступило во второй половине дня. Медленное реагирование связано с отсутствием достаточной координации между армией, СБУ и МВД, считает военный эксперт Игорь Козий
- Возможно, у руководства Антитеррористической операции какие-то политические причины промедления или организационные неувязки, - говорит военный эксперт Игорь Козий. - Однозначно, что с военной точки зрения это выглядит, как бессмыслица. Говорят, со стороны террористов работали снайперы, которые засели в высотных жилых домах. Это, мол, связывает руки силовикам. Значит, для противодействия нужно было задействовать аналогичное подразделение снайперов.
Имеем непрофессионализм, несогласованность действий и, очевидно, утечку информации. Видно, что наша военная разведка способна своевременно предоставлять информацию о перемещении боевиков. Если и доносят информацию, то почему она не доходит до соответствующих подразделений? Два месяца речь идет об отсутствии координации, неэффективности - а воз и ныне там.
Надо создавать свой СМЕРШ - особое подразделение контрразведки, которое бы следило за тем, что делается в тылу, среди своих, боролся с диверсантами. Именно из-за фактического отсутствия контрразведки мы потеряли украинский флот в Крыму, происходит то, что мы видим сейчас на Донбассе.
Объясните, как вам видится сейчас «театр военных действий» на Востоке.
- Есть три ключевых города, окруженных силами АТО, - Славянск, Краматорск и Донецк. И есть граница - 30-километровая полоса, которую эшелонировано охраняют пограничники. Со стороны России эту полосу пытается «проткнуть» группировки боевиков и прорваться к трем окруженным городам.
Фактически пограничники не охраняют, а уже обороняют рубеж. Хотя у них для этого и нет средств - нет ни переносных зенитно-ракетных комплексов, ни 120-миллиметровых минометов, которые они когда-то имели. Пограничники пытаются создавать из резервов моторизированные маневренные группы.
На остальной территории действуют российские диверсионно-разведывательные группы. Им и должна противодействовать военная контрразведка. Находить - и обезвреживать. Только у нас нет военных контрразведчиков, которые ловить бы диверсантов по полям и лесам.
Что нужно для восстановления военной контрразведки? Как она должна была бы выглядеть, чтобы быть эффективной?
- Вопросы структуры контрразведки не могут быть публичными. Есть специалисты, которые в этом разбираются. А общественность должна видеть результаты.
Разведка обнаруживает цели, скажем, группы боевиков. Тогда принимаются меры для их обезвреживания. Причем боевиков надо нейтрализовать еще до того, как они успевают скрыться в населенных пунктах. Что же мы видим? Боевики прорываются на грузовиках через границу и спокойно растворяются на нашей территории. Хотя их надо было уничтожать еще где-то в степи. Для этого и нужно взаимодействие различных подразделений.
С чего начать налаживание взаимодействия?
- Это вопрос политического решения - к Президенту, председателю Верховной Рады, премьеру, министру обороны, председателю СБУ. Они расставляют кадры. Этих людей и надо спрашивать.
Я был в Черниговской области. Видел там нашу радиолокационную станцию и кучу командных машин неподалеку. Все это - не окопано, не замаскировано. Генералы не сделали выводов из трагедии под Волновахой, где погибло полтора десятка наших солдат. Более того, когда мы вслух заявили об увиденном, все равно не услышали никакой реакции от людей в погонах, руководителя Воздушных Сил. Везде равнодушие и непрофессионализм.
Что мешает командирам конкретных подразделений дать команду окопаться?
- А что мешало под Волновахой? Люди по своей природе ленивы. Им хочется есть, пить, спать. Ну, вывезли их «на природу», сказали: «Есть угроза». Да фиг с угрозой, они себе шашлыки жарят - есть надо. Но есть штаб, который должен отдавать приказы и контролировать. Мы ведем войну. Офицеры и генералы должны спать в кабинетах. Точка.
Я не могу объяснить эту чехарду ничем иным, как отсутствием политической воли провести изменения в руководстве силовых ведомств.
На сайте висел список членов Общественного совета при Минобороны. Там почетным членом - Вадим Колесниченко, сепаратист, который давно сложил депутатские полномочия и уехал в Крым. О чем говорить?
Генштаб заявляет, что мы оставляем миротворческий контингент в Конго. Там наши хорошо подготовленные и боеспособные подразделения. Говорят, что надо выполнять обязательства перед ООН. А если мы государство потеряем, кто обязательства будет выполнять? Было 5 месяцев, чтобы предупредить ООН о замене нашего контингента. Или в ООН такие дураки, которые не понимают, что Украина сейчас теряет территорию? Значит, речь идет или об отмывании средств, или просто о непрофессионализме.
От кого сейчас надо требовать изменений?
- Надо спрашивать у Президента. Ему следует очистить от балласта силовые структуры, подобрать команду и брать на себя ответственность. У Петра Порошенко достаточно управленческого опыта, чтобы разобраться, что и как. Все станет ясно после его инаугурации.