Россия, ее президент Владимир Путин попытались "приватизировала" победу во Второй мировой войне и организовать грандиозное празднование Дня Победы в Москве, чтобы сделать её фундаментом своей идентичности.
Об этом доктор политических наук, завотделом развития политической системы Нацинститута стратегических исследований Максим Розумный рассказал в комментарии "Главреду".
"Россия и её руководство, в принципе, добились того, чего и хотели: Россия "приватизировала" победу во Второй мировой войне, сделала её фундаментом своей идентичности на сегодняшний день. Причём в этой идентичности очень естественно объединился и коммунистический режим Ленина и Сталина, и царская Россия, и имперская идея, и советская идея. То есть всё то, что как-то с трудом сочеталось, и по поводу чего уже много лет в российской голове шли дебаты, сейчас сфокусировалось и сложилось в идею "Великой Победы", — говорит эксперт.
Но, по его мнению, этот результат сформировался не просто сам по себе, как самоцель. "Он сформировался как средство мобилизации всего российского общества. Эта мобилизация выглядит довольно странной в контексте современных реалий. Странной — потому что события 70-летней давности сложно сделать актуальным политическим контекстом. Вспомним 70-летие Великой Октябрьской социалистической революции, которое отмечалось в 1987 году. Это казалось совершенно другой эпохой, событием, которые было неизвестно когда, которое уже никого не вдохновляло и которое воспринималось, как простая формальность. А тут удалось через 70 лет найти мотивацию, безусловно, благодаря, в том числе, пропагандистскому и эмоциональному влиянию на волне реваншизма поражения в "холодной войне", — считает политолог.
"Но для чего это нужно было делать? Понятно, что это необходимо для консолидации политического режима Путина, который нацелен на три момента. Первый — внутренний: обеспечение стабильной власти, если не Путина лично, то, по крайней мере, той чекистской группы, которая стоит за ним. Второй — внешний: восстановление влияния России на постсоветском пространстве. Третий — восстановление России, как одного из глобальных центров влияния", — говорит Розумный.
"С первой целью, очевидно, всё в порядке, — говорит завотделом развития политической системы Нацинститута стратегических исследований. — Российское общество отреагировало прогнозировано: оно консолидировалось, оно сегодня готово давать своему руководству любые авансы, и любая оппозиция сейчас подавлена или нейтрализована (и оппозиция либеральная, и оппозиция националистическая)".
А вот с остальными целями, по мнению эксперта, есть проблемы. "Постсоветское пространство отреагировало, наверное, не так, как рассчитывали: оно ответило отторжением и осторожностью. Втянуть в этот психоз (с одной стороны, параноидальный, с другой — психоз мании величия) удалось не столько людей, сколько хотелось бы. Какие-то куски и украинского, и белорусского, и казахского, и латвийского общества, какие-то отдельные социальные группы и регионы удалось в это втянуть. Но по большому счёту, этот феномен, скорее, сыграл против идеи России о восстановлении влияния на постсоветском пространстве. Свидетельство тому — даже Лукашенко не будет присутствовать 9 мая на одной трибуне под покровительством Владимира Путина".
Ещё менее удачной, считает Розумный, была идея восстановления на этой волне паритета с США или партнёрства в глобальном измерении с Китаем, Европой, потому что Россия начала восприниматься, как нестабильное, непредсказуемое и опасное государство.
"Выводы из всего этого будет сделать очень сложно. Потому что остановить этот "поезд" или перевести его на какие-то другие рельсы будет чрезвычайно трудно, поскольку запущен инерционный процесс. Потому результаты смогут сыграть лишь какую-то косметическую роль, то есть смягчать отрицательные последствия и компенсировать их чем-то позитивным. России нужно или давить на газ, или давить на тормоз — такая основная дилемма будет стоять перед Путиным после празднования 9 мая", — подытожил эксперт.