Оправдываясь повышенной угрозой со стороны РФ, СБУ давит на журналистов и мешает расследовать случаи коррупции в ее рядах, пишет на портале НВ журналист программы расследований «Схемы» Михаил Ткач.
СБУ — пожалуй, наиболее закрытая и неприкосновенная структура в стране. И если закрытость можно оправдать вопросами безопасности страны и людей, которые ее обеспечивают, то неприкосновенность может служить идеальной ширмой для сбушников-коррупционеров. И заглядывать за эту ширму, как оказалось, небезопасно для журналистов.
О том, что нельзя не просто снимать СБУ, а даже стоять с камерой через дорогу от здания СБУ, я узнал до того, как была придумана тема про элитные автомобили сотрудников службы безопасности. По правде говоря, тема и была придумана после того, как я узнал об этом необоснованном запрете. Для расследования про экс-главу СБУ Валентина Наливайченко мне нужно было записать в кадре пару слов на фоне главного управления по улице Владимирской 35, проще говоря, стенд-ап. Не успел оператор установить камеру на штатив, как к нам подбежал охранник в форме. Мы вежливо представились, показали удостоверения, на что охранник потребовал удалить уже отснятое видео и запретил продолжать съемку без специального разрешения от пресс-службы СБУ. Такое разрешение предполагает, что вы заранее согласовываете, что будете снимать, и к вам приставляют сотрудника пресс-службы, который ходит за вами и внимательно следит за процессом. При такой огласке снять какого-нибудь следователя СБУ на незадекларированном автомобиле тысяч за 30 долларов, естественно, нереально. А раз контроль со стороны СМИ за деятельностью СБУ запрещен, значит, даже если сбушники будут приезжать на работу на белых лимузинах, никто и никогда не сможет показать это обществу. И это удобно.
Война — именно так звучит причина, по которой журналистам запрещается снимать возле Службы безопасности Украины. Тот факт, что журналист имеет право снимать, находясь в общественном месте, на улице, успешно игнорируется, ведь он, журналист, по мнению СБУ, может оказаться, например, российским разведчиком, который фиксирует оперативных сотрудников. А как еще российскому разведчику собирать данные об СБУ, кроме как стать через дорогу и открыто снимать на телевизионную камеру? Примитивное ограничение, которое легко можно обойти, наблюдая из тонированной машины. В такой нехитрый способ на протяжении двух недель мы и снимали сотрудников СБУ на роскошных машинах. Мы крутились вокруг зданий СБУ на одном и том же автомобиле на одних и тех же номерах. В одном и том же составе изо дня в день ходили кругами под камерами наблюдения ведомственных зданий. Охрана службы безопасности подошла к машине лишь однажды, да и то после того, как мы запарковались на месте, отведенном для сотрудников. Можно только догадываться, сколько те же российские диверсанты таким способом могут наблюдать за оперативными сотрудниками, которых так старательно прячет от журналистов СБУ.
В том, что Служба безопасности журналистов боится куда сильнее, чем террористов, мы убедились через две недели съемок. В то самое утро, когда возле Главного управления СБУ в Киеве и области мы решили «вскрыться» и поспрашивать сотрудников СБУ о происхождении дорогих автомобилей, нас задержали с применением физической силы. Не остановил силовиков ни тот факт, что мы представились и показали удостоверение охране, ни тот факт, что в момент задержания мы беседовали с сотрудницей пресс-центра. Люди, которые не представились, под руки завели нас в какое-то здание, не разрешали звонить, положили перед нами два листа А4 и приказали сознаваться, для кого мы шпионим. Позже руководитель главного управления поведение подчиненных оправдывал повышенной террористической угрозой. В тоже время так и не смог ответить на вопрос, пишут ли камеры наблюдения, которые висят на ведомственных зданиях.
После инцидента нам предложил встретиться глава СБУ Василий Грицак. У себя в кабинете Василий Сергеевич беспокоился о том, что в расследовании мы можем показать оперативных сотрудников. Именно тогда мы договорились с руководством Службы безопасности о сотрудничестве. Нам было обещано идентифицировать героев нашего материала, чтобы мы имели возможность запросить декларации водителей дорогих авто и не «светить» секретных сотрудников (закрыть им лица). Кроме того, нам пообещали видео с камер наблюдения в момент задержания. По итогу видео нам дали, но на нем не оказалось резонансного эпизода. Дали нам и сотрудников для опознания героев нашего расследования. Но те заявили, что показывать никого нельзя, даже тех, кто не является оперативниками. Тогда мы попросили с помощью официального запроса идентифицировать сотрудников на дорогих машинах. Ответ пришел за пару часов до эфира. И он в предупредительной форме описывал нарушения законодательства в случае, если наш материал таки выйдет в эфир.
Материал вышел. Реакции со стороны Службы безопасности не последовало.
Десятидневный период, отведенный главой СБУ для служебного расследования по факту нападения на нашу съемочную группу, истек. Вчера я ходил на допрос в военную прокуратуру (именно военная прокуратура расследует преступления силовиков), где в течение четырех часов рассказывал о нападении сбушников. Следователь показал нам то самое видео с камер наблюдения СБУ, на котором видно, как четверо неизвестных прямо у входа в Главное управление СБУ в Киеве и области нападают на нашу съемочную группу, пытаются отобрать камеру, силой заводят в здание через дорогу. Остальное, как говорится, тайна следствия, которые, мы надеемся, закончится в самое ближайшее время. Гарантий, что СБУ не станет игнорировать результаты следствия, нет никаких. И вот почему. Инцидент с препятствованием журналистской деятельности по горячим следам рассмотрел парламентский комитет по вопросам свободы слова. Комитетом было принято решение вызвать главу СБУ в Верховную Раду для пояснения ситуации. Грицак не пришел.