В Украине параллельно существуют сразу две армии, которые выполняют две разные, слабо пересекающиеся задачи. На передовой при поддержке волонтеров и с участием добровольцев воюет Украинская Армия. А чем дальше в тыл, тем войска приобретают все больше черт советской армии. Причем армии эпохи развала СССР.
Армия советского образца отличается тем, что офицеры нижнего уровня не могут принимать решения самостоятельно, а сложная и неповоротливая бюрократическая система заставляет заниматься приписками, приводя к колоссальной трате времени на отправку ничем в реальности не подкрепленных рапортов и бумаг. Также советская армия отличается равнодушием к человеческой жизни и неуважением к рядовым солдатам. К тому же она серьезно поражена коррупцией и бесхозяйственностью. В последние 20 лет эта армия постепенно разлагалась, живя за счет распродажи своих огромных запасов, оставшихся со времен СССР. Новая Украинская Армия, существующая в условиях затяжной войны, просто не может позволить себе роскошь подобной неэффективности. Иначе государство попросту не выживет.
Боевые и не боевые потери
В начале 2016 года президент Петр Порошенко озвучил количество погибших с начала войны украинских солдат – 2269 человек. А главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос недавно озвучил цифру не боевых потерь украинской армии, которая превысила тысячу человек!
"Более тысячи убитых и около трех тысяч раненых. Это разные не боевые ситуации – самоубийства, алкоголизм, неосторожное обращение с оружием, неуставные отношения и так далее и тому подобное", - заявил он.
В первую очередь это ставит вопрос по поводу качества работы военкоматов. Уже были скандалы в связи с тем, что в Харьковской области призывников ловили на улицах. Но еще страшней немотивированного военного, призванный человек с психическими проблемами или алкоголизмом. Зачастую подобных «аватаров» с передовой ссылают в отдельные подразделения-отстойники, где они продолжают «служить», оттягивая ресурсы государства на содержание бесполезной с военной точки зрения структуры.
Правда, в последнее время острота проблемы с призывниками частично снялась благодаря увеличению зарплат военным и набору контрактников, зачастую из числа уже воевавших и хорошо себя зарекомендовавших бойцов. Однако их количество не бесконечно: на начало года статус участника боевых действий получили 121 тыс. украинских военных. И далеко не все из них имеют желание, возможность или талант для продолжения службы в армии.
Однако уже имеющихся людей с боевым опытом и желанием служить достаточно, чтобы получился костяк профессиональной армии. Теперь главное усилить профессионалов мотивированными, качественно отобранными новобранцами. Однако тут все опять упирается в работу военкоматов. Быть может, имеет смысл привлекать туда бойцов АТО, в том числе получивших ранение и по медицинским показаниям не способных воевать на передовой? Кроме того, имеет смысл привлекать военнослужащих боевых бригад (находящихся на ротации) для контроля за ходом отбора новобранцев. Также не хватает механизма, позволяющего отсеивать новобранцев на этапе учений и боевого слаживания.
Не менее важно организовать психологическую помощь бойцам, особенно прошедшим тяжелые бои. Военные психологи должны стать неотъемлемой частью армии. И вопрос их подготовки не менее важен, чем вопрос подготовки десантников, летчиков или танкистов. Тем более что кроме обычной войны, Россия ведет против Украины информационно-психологическую кампанию.
Снабжение и модернизация
Современная профессиональная армия должна не только хорошо финансироваться и снабжаться, но и эффективно тратить выделенные на нее средства. Несмотря на колоссальный бюджет армии США, там занимаются разработкой электромагнитной пушки (рельсотрона), одним из существенных преимуществ которой должна стать стоимость снаряда ($25 тыс. вместо нынешнего $1 млн).
Украинской армии, которая зачастую держится на помощи неравнодушных активистов, далеко до проблем армии НАТО. Не так давно волонтеры сообщали о двух морских пехотинцах ВСУ, получивших ранения в ночном бою из-за отсутствия тепловизора, хотя подразделение находилось на передовой. В результате люди начали собрать деньги, а острую потребность в тепловизоре временно закрыли, передав в часть прибор, купленный для нужд другого подразделения. Пока неэффективность государства частично перекрывается активистами, а наилучших результатов армия достигает там, где военные и волонтеры работают одной командой.
Один из последних ярких примеров подобного сотрудничества: благодаря инициативе волонтеров в украинской армии изменился курс учебных стрельб для крупнокалиберных пулеметов и сама концепция использования пулемета.
Теперь пулеметчик должен стрелять по цели и попадать в нее, а не просто вести неприцельный заградительный огонь. А украинские пулеметчики будут учиться попадать в амбразуру на расстоянии 1200 метров. Учитывая, что стоимость патрона для крупнокалиберного пулемета составляет 200-400 грн, это можно сравнить с разработкой рельсотрона для армии США. Согласно новой концепции пулеметчик должен учиться стрелять с расчетом на попадание, а на больших дистанциях ему будет помогать корректировщик. В каком-то смысле, за счет небольшой модернизации оружия и применения новой методики армия совершает качественный прорыв (курсы пулеметчиков не менялись с 70-х годов).
Также волонтеры своими силами организовывают и осваивают аэроразведку при помощи беспилотников, новые современные виды связи для повышения эффективности артиллерии, организовывают эвакуацию раненых. А также поставляют термобелье, форму, лекарства, современные прицелы, плетут маскировочных костюмы «кикиморы» и делают еще миллион мелочей для сохранения жизней и здоровья украинских солдат.
Логистика остается уязвимым местом украинской армии. С обеспечением подразделений на передовой интендантские службы справляются, не без помощи волонтеров. Однако на полигонах в тылу и во время переброски подразделений в новые точки дислокации возникает немало проблем. «Советская» тыловая служба дает многочисленные сбои, а бытовые условия на полигонах порой бывают хуже, чем на фронте. По сути, государство эксклюзивно только в вопросе снабжения армии снарядами и патронами, а также боевой техникой, которую, опять-таки, помогают ремонтировать активисты. Можно с уверенностью сказать, что некоторые волонтеры уже давно на голову переросли снабженцев армии, действуя оперативно, гибко, максимально дешево и эффективно. Они де-факто являются частью профессионального ядра новой украинской армии, даже если формально не состоят на службе.
Военная приемка
Отдельной проблемой является качество военной техники и снаряжения украинской армии. В 2015 году были приняты технические условия на военную форму, была внедрена электронная система закупок Prozorro для Минобороны.
Однако на электронных торгах выигрывает тот, кто дал наименьшую стоимость, что стимулирует подрядчиков минимизировать свои расходы за счет ухудшения качества. И тут все зависит от системы военной приемки, которая после суровых 90-х годов зачастую работает на откатах и взятках.
Минобороны постоянно сотрясают скандалы, связанные то с поставкой бракованной военной техники, то с закупкой рвущихся кровеостанавливающих турникетов, то с плохо выполненными строительными работами.
В числе последних из них внеплановая контрольная выемка поставленной военной формы (показала несоответствие маркировки, брак в изготовлении, несоответствие линейных размеров, повышенное содержание формальдегида в ткани и т.д.). А также ремонт столовой на полигоне «Широкий лан», по результатам которого Министр обороны Украины пообещал уволить главного инженера Юго-Восточного территориального квартирно-эксплуатационного управления.
Подобные инциденты можно назвать проблемами роста. Чтобы их перебороть, армии придется приучить подрядчиков решать свои производственные проблемы не коррупционным путем, а улучшая качество своей работы, и уволить безответственных и посадить коррумпированных снабженцев.
А пока на небольшой и успешной воюющей украинской армии висит балласт из полуразложившейся нереформированной армии СССР, которая оттягивает на себя драгоценные государственные ресурсы. Чем скорее этот балласт будет сброшен, тем лучше будет для государства и его безопасности.
Александр Комаровский,
специально для «Главное»