На недавней пресс-конференции Сергей Аксенов заявил, что Крым готов держаться под санкциями ещё 10 лет. Мол, понятно, что в обозримом будущем ни на снятие ограничений, ни на признание перехода под контроль России полуострову рассчитывать не приходится, пишет специально для Крым.Реалии крымский политолог Сергей Лиотар.
Однако, по словам главы республики, с Россией ситуация совершенно другая. Санкции в отношении Москвы невыгодны части европейских стран, которые рано или поздно начнут менять тон общения с Кремлем, что приведет к ослаблению ограничительного режима.
Конечно, речь идет не о политике США, основного геополитического раздражителя России, а об игре на процедурах ЕС, которые требуют согласия на продление санкций от всех членов союза.
Примечательно, что Сергей Аксенов высказал свои осознанные и неосознанные надежды именно сейчас, ведь совсем скоро европейские политики должны в очередной раз рассмотреть вопрос о сроке действия экономического эмбарго против России.
Хотя санкции ЕС в отношении России четко привязаны к конфликту на Донбассе и несостоятельности минских соглашений, крымские элиты, вторя своим московским коллегам, четко разделяют ограничения против России и Крыма.
Казалось бы, на полуострове должны бравым басом сводить все к вечному «или по-нашему, или никак»: либо снимайте санкции со всей России целиком (ну и с Крыма, естественно: родная гавань, все дела), либо никаких договоренностей вообще.
Но даже самые-самые ватные ребята подсознательно ждут, чтобы западный мир снова подчеркнул, что Россия – это что-то одно, а Крым – совершенно другое.
Удивительно, не правда ли?
Когда рак на горе свиснет
Чаяния Сергея Аксенова и ему подобных наглядно демонстрируют паразитические наклонности крымского бомонда.
Логика проста: если с России санкции снимут, а с Крыма – нет, то полуостров продолжит кормиться из общего бюджетного котелка, списывая свои проблемы на закрытость региональной экономики.
Какой спрос с власти в республике без внешних инвесторов, открытого банковского сектора, деловой жизни и мягких границ? Даже будь эти чиновники самыми честными и эффективными во всей неоимперии, как бы они смогли повлиять на экономическое и социальное положение Крыма?
Да никак. Вот и приходится бедняжкам сидеть на перераспределении денежного потока, который льется из центра. Психологически это очень удобная позиция. Ты как бы вожак, но если вдруг с неба перестанет падать мясо, то уже не при делах. Никакой ответственности за добычу перед собственной стаей.
Но в Крыму забывают, что надежды имеют свойство не оправдываться. Вернее оправдываться совсем не так, как хотелось – с негативными последствиями и для Украины, и для России.
Допустим, донбасский конфликт все-таки решается (благодаря Минским договоренностям или каким-то другим образом). С России снимают санкции, а в отношении полуострова они продолжают действовать.
Что дальше?
Да ничего нового: Киев все так же несет груз потерянной территории, увязнув в замороженном конфликте без реальных инструментов влияния на внешнюю политику Москвы. Белокаменная оказывается в еще худшем, патовом положении, ведь, кто бы что ни говорил, но путинская эпоха подходит к своему логическому, биологическому и фактическому завершению. Три, четыре, пять лет, может, семь, если повезет.
А дальше – очевидное понимание, что вся Россия вроде как открыта, а Крым изолирован, что страна идет одной дорогой, а подконтрольный ей полуостров вообще не двигается, а стоит по стойке смирно, вытянув руки по швам.
Как долго россияне будут согласны платить за свой геополитический трофей? Неизвестно. Но очевидно, что принципиальный разговор по крымской проблеме, международная конференция для фундаментального решения вопроса – это лишь дело времени. Может, как раз того самого десятилетия санкций, о котором говорит Сергей Аксенов.
Страна может жить в разных часовых поясах, но не в разных веках и измерениях. И если Россия захочет вернуться в пул европейских государств, пусть и в качестве одного из лидеров второго мира, то нужно понимать, что именно теневая республика будет для неё главным барьером, мешающим попасть в цивилизационный авангард.
Хэппи-энда здесь не предвидится. Это будет больно.