Этот типичный диалог часто происходит в России. Если ты «не оттуда».
- Ты откуда приехала?
- Из Украины.
- Хохлушка значит. Сало привезла с собой?
- Нет.
- А ты не любишь сало? Да ладно, все ж хохлы едят борщ с салом и горилкой запивают.
- А ты был в Украине?
- Ни разу.
Когда мы с родителями пересекали украино-российскую границу, русские таможенники, осматривая автомобиль, шутили: «А где сало прячете?».
Складывалось впечатление, что для них не бывает украинцев-вегетарианцев или таких, как моя подруга, которая вообще предпочитает японскую кухню.
В Россию я переехала, когда мне было десять лет. Не по-своему желанию. Меня забрали родители, которые уже долгое время там работали. Это было за девять лет до начала войны на Донбассе.
В первый же день в новой школе, на уроке физкультуры, мальчик из старшего класса с усмешкой крикнул в сторону, где мы с девочками занимались: «Эй, хохлушка, кинь мячик!».
Я не поняла к кому он обращался, но все вокруг посмотрели на меня. Тогда я впервые услышала это слово и, хотя, не знала его значения, мне показалось, что оно оскорбительное. Вот так, с первого дня, мне дали понять, что я не такая как они, я - чужая.
Спустя время стало ясно, что хохол - это собирательный образ по сути добродушного, но очень хитрого украинца. Когда у моего отца хорошо шли дела в бизнесе и он что-то планировал, то коллеги между собой обычно говорили: «Вот хитрый хохол, что-то опять замышляет» .
Я вернулась в Украину сразу после того, как окончила университет. Уже шла война на Донбассе. Я искала съемную квартиру в Киеве, все арендодатели задавали один и тот же вопрос: «Вы случайно не с Луганска или Донецка?».
Они смотрели прописку в моем паспорте и объясняли, что не хотят сдавать жилье переселенцам, потому что те предатели, а еще наглые и вороватые.
Мне повезло, у меня была как считалось не «позорная» прописка и я сняла комнату. Как-то раз мы разговорились с хозяйкой квартиры, и она спросила:
- А где ты раньше жила?
- В России.
- Так ты кацапка чы шо?
- Нет, украинка, просто некоторое время там жила .
- Правильно сделала, шо уехала, нечего там делать. Кацапы все дурнувати, поголовно бухают и никто работать не хочет.
- А вы были в России?
- Боже упаси.
Она все равно долгое время ко мне присматривалась, а потом заявила: «Ты столько лет жила в России, но, смотрю, наче нормальный человек».
Что означает нормальный человек, я не знаю, наверное, за такую оценку я должна была сказать ей спасибо. Она ведь считает, что в России живут только «дурноватые кацапы». Но я не могу, так сказать о своих друзьях, одногруппниках, о любимом преподавателе истории из университета.
После аннексии Крыма, во время всеобщей эйфории в России, я помню как он начал свой курс лекций с заявления: «Я ненавижу Путина вместе со всей его кликой! Эти люди преступники, мрази и подонки». Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы - студенты в аудитории сидели ошарашенные, а мне хотелось аплодировать ему стоя.
Он всегда смело объяснял происходящее и никому не давал ни малейшего шанса на пропагандистские заявления.
Так же удивляют частые разговоры о том, что в России все пьющие. Количество пьяных в городах Украины я вижу не меньше, а в селе без стопки работа вообще не начинается. Так сложилось, что в моем окружении не было пьющих русских. А один знакомый моего отца вообще с алкоголем в свой дом неохотно пускал.
Назвать любого русского потенциальным алкоголиком для меня все равно, что говорить, что любой украинец душу продаст за сало.
Меня раздражает, когда вместе с национальным прозвищем ко мне приклеивают черты характера и манеру поведения, которые мне не присущи. Стереотипы и ярлыки обесценивают индивидуальность.
Из-за подобных клише я чувствую барьер, который нужно преодолеть и показать: смотрите я такая же, как и вы.
Я не хохлушка и не кацапка, я Виктория. Я ем сало, но также как мясо, рыбу или любое вкусно приготовленное блюдо. Я не пью ни горилку, ни водку. Я человек: я люблю, скучаю, радуюсь, обижаюсь. Независимо от геолокации.
Вікторія Матевощук, студентка Школи журналістики Українського Католицького Університету
Нотатки есеїста