Глядя на истерику Инны Б. у Шустера, невольно задаешься вопросом: а почему за два десятилетия Независимости «первая столица» так и не смогла явить стране не то, чтобы клан или плеяду достойных политиков, но хотя бы одного государственного деятеля, за которого харьковчанам не было бы стыдно?
Посудите сами: среди ведущих столичных журналистов, ученых, деятелей искусства, политологов есть масса харьковчан и выходцев из нашего города, а вот в политике за все эти годы – полное фиаско. Да, пробивались в свое время на вершины Олимпа амбициозный Гринев, хитромудрый Гавриш, «хозяйновитый» Масельский, революционный Филенко, академичный Семиноженко, рассудительный Дёмин, властолюбивый Кушнарёв, но все равно, в рамках государственной машины, по большому счету, они всегда оставались на вторых ролях. Надолго в высших кабинетах власти не задерживались, ни команды, ни должных финансовых ресурсов не создали. Все вполне разумные, но всегда ведомые, подчас наивные, порой трусливые, неизменно меркантильные и, как правило, беспринципные, много обещавшие, однако, так и не создавшие харьковского лобби. Хорошо это или плохо – уже совсем другой вопрос. Я же лишь констатирую факт. Мы имели мощные кланы из Днепропетровска, Донецка, Киева, Львова, но «первая столица» после романтичного 1989-го с Коротичем и Евтушенко так и осталась на задворках политического процесса. Именно поэтому с ней никогда не считалась центральная власть, Харьков всегда сдавали вожди оппозиции, а «ментовский» город, с красными традициями, совковым менталитетом и крепким обкомовско-юридическим сплавом не способствовал продвижению наверх местных кадров со стержнем «державотворення».
Если в начале 90-х в парламенте мы еще могли видеть харьковчан уровня Алтуняна, то уже в начале 2000-х наш регион представляли исключительно «дети гнезда» Кушнарева-Бандурки. Сегодня уже мало кто помнит, что единственным оппозиционером в 2002 году из 14 мажоритарщиков Харковщины был никто иной как Михаил Добкин, выигравший тогда вопреки всем избирательную кампанию у представителей провластных «За Еду» и СДПУ(о). В те годы Богословская с «озимым поколением» выдавала себя за молодую интеллектуалку, Салыгин – за приятеля на пирах у Кучмы, а Кернеса легко можно было отодвинуть от депутатства невзрачным зятем ректора вуза. Ученые, общественные деятели, властители дум и просто пассионарии выпихивались системой как атавизм постперестроечной эпохи. Но если на Западной Украине или в центре еще как-то сопротивлялись, то Харьков давно сдался на милость победителям. Причем, смена избирательного закона в этом смысле ничего не изменила. Коммерсанты, генералы, партийные строители, послушные «шестерки», узкие хозяйственники, пустопорожние горлопаны, комсомольские выскочки и прочие «юристы», быстро защищающие диссертации по любой теме - это тот человеческий материал, который вполне устраивал столичных боссов. Причем, не важно с какой они были пропиской: киевской, закарпатской или донецкой.
Несмотря на то, что в журнале «Форбс» миллионеры-харьковчане неизменно присутствовали, мощных финансовых кланов они не сформировали. И хотя все они шли в политику, чтобы, как говорил Ярославский, «во дворе не ездили БТРы», дальше своего кармана никто стратегически не мыслил. Поэтому, в конечном счете, у них забирали рынки, футбольные команды, бизнес-активы, репутацию, а у кого-то - и жизнь. Имея колоссальный потенциал, олигархи-харьковчане не воплотили его ни в ФПГ, ни в парламентское лобби, ни в выстроенную систему отстаивания интересов громады. В результате, к концу первого десятилетия нового века в полуторамиллионном мегаполисе осталась выжженная земля, полукриминальная власть, тотальное равнодушие граждан, помноженное на страх элит и бесперспективность борьбы с системой. Олицетворяет ее не только слезы Богословской, знаменитый ролик Добкина-Кернеса или «золотой» вундеркинд Курченко. Ее питают сами харьковчане, выбирая вместо профессора Кирша заслуженную юристку Бережную, не желая бороться за избранного ими же мэра и готовые за продпайки смириться с любым нуворишем, на кого укажет перстом власть. Одиночки еще как-то сражаются, но уже давно не делают погоды. Спертый воздух торгашеского Харькова полностью уничтожил оппозиционные СМИ, честный бизнес и желание порядочных людей идти в политику. Круг замкнулся, мафия торжествует, а за шелестом купюр уже давно не слышно голосов тех, кем «первая столица» по праву может гордиться.
Безусловно, у каждого города свои болячки, извечные нерешенные проблемы, собственные скелеты в шкафу, ментальные фобии, пресловутый «нрав и права», который мешает ему развиваться. Помпезные похороны Кушнарева наглядно продемонстрировали, кто в городе реально правит балом. Среди обнищавшей страны тысячи пар лакированных туфель, тысячи лоснящихся от самоупоения морд, тысячи норковых и прочих дорогущих одежд на многочисленных леди №1. Это все харьковский «бомонд», раздающий себе звания почетных граждан, докторские диссертации, земельные участки и генеральские погоны. Уже не важно, стояли ли они как Богословская с Кернесом на Майдане или подписывали петицию за «ПиСУАР» в Северодонецке. «Мы – харьковчане» с гордостью из «Лексусов» любят повторять они, устраивая претенциозные парады, фейерверки и кинофестивали. Причем, большинство из них искренне верят, что любимы земляками, они есть элита, а построенными храмами, стадионами и детскими площадками можно отбелить свою совесть. В результате из интеллектуальной столицы мы незаметно превратились в провинциальный городишко, с невзрачными государственными театрами, периферийной наукой, безынициативной творческой интеллигенцией, дряхлеющими ректорами вузов, коррумпированной медициной и местечковой психологией приспособленцев. Большинство уже даже не представляют, что можно жить как-то по-другому, а те, кто с высоких трибун кричит «мы-харьковчане», культивируют в них безысходность и свою безальтернативность.
Они никому не дают двигаться вперед, ибо отлично понимают, что если масса задышит и начнется движение, то им наступит конец. «Мир сходит с ума», - истерически вопит Инна Б, осознавая, что король голый, система обречена, а она с земляками-соратниками отстой и пережиток прошлого. Ни в Полтаве, ни в Сумах, ни в Луганске, ни в Виннице нет столько этого фарисейства, квасного патриотизма и чванливого жлобства. Как правильно заметил один мой коллега, вынужденный покинуть журналистику, чтобы не лгать: «Они же цеплялись за эту цивилизацию, за харьковский асфальт, который намного престижнее и комфортнее многих прочих асфальтов. Здесь их Гибралтар, их Севастополь, их ЮАР, их маленькая колония, красный кибуц, твердь с заметным совковым прошлым». Потому и смычка «регионалов» с коммунистами в Харькове всегда была гораздо заметнее. Все эти демонстрации красного цвета с портретом Сталина, вся эта защита Ленина в камне, все эти развешанные по всему городу доски, которые увековечивают советских деятелей, комуняцко-рыгиональная истерия на улицах, с экранов ТВ, на сессиях обл. и горсоветов. Добавьте к этому славные традиции «ментовского» города, а ведь сейчас «стражей порядка» выпускают гораздо больше, чем при совке. Им тоже надо работать, кормить семьи, делать карьеру, да и априори они всегда с властью. Железный аргумент, оправдывающий любой произвол всех, кто на государевой службе.
Ушли с политической арены такие типажи парламентаризма как Бандурка и Салыгин, Камчатный и Гавриш, канут в Лету Горина и Шенцев. Им в спину уже дышат новые писаренки с курченками, но со сменой псевдоэлит вся эта красно-коррупционно-властно-силовая харьковская пробка никуда не денется. Она закупорила Харьков, вынула из него все жилы и парализовала нормальный доступ кислорода. Так что когда в следующий раз Инна Б. начнет лить крокодильи слезы, будем утешаться, что «настоящие» харьковчане не могут создать устойчивого лобби в парламенте. Иначе Украине была бы точно хана.
Иллюстрация durdom.in.ua
Владимир ЧИСТИЛИН. Главное™