Поджог дома бывшего главы Нацбанка Валерии Гонтаревой, как и все остальные невзгоды, которые обрушились на нее и ее семью в последние месяцы - это просто воспитательный процесс.

Так олигархические кланы после недолгих пяти лет относительной свободы вновь возвращают украинское общество к привычному ему состоянию олигархического рабства.

Гонтарева во время своего пребывания в Нацбанке пошла на санацию банковской системы не от хорошей жизни, а по требованию Запада. Без этой санации, без национализации "Привата" просто не было бы западной финансовой помощи. И без этой помощи украинская экономика просто погибла бы - и это в первую очередь сказалось бы на интересах тех самых "маленьких украинцев", которые потом привели к власти тех, кто ненавидит Гонтареву за то, что она сделала.

Освобождение судом Владимира Цемаха – отличная иллюстрация того, как украинская власть будет решать вопросы обмена пленными. Если Кремлю нужен Цемах, а его выдача Москве – плевок в лицо международным партнерам, то можно поиграть в «независимый суд» и нерасторопные правоохранительные органы, от которых Цемах не сегодня, так завтра просто сбежит. Это и будет наш подарок Путину, после которого российский президент сможет сделать ответный жест. Если захочет, конечно.

У меня нет ни малейших сомнений в необходимости обеспечить равенство граждан перед законом. Но одновременно я знаю, что в постсоветских странах с их уродливой судебной системой такое равенство нередко используется для борьбы с политическими оппонентами, инакомыслием, свободой слова.

Если бы не депутатский иммунитет, оба украинских Майдана окончились бы, не начавшись. Неприкосновенность тех, кто обеспечивал политическую поддержку народного протеста - самый настоящий украинский феномен. Но судя по тому, что происходит сегодня, Украина по-прежнему не опережает, а догоняет Россию. Путинскую Россию. И мы оказываемся на пороге становления карикатурного авторитаризма постсоветского образца.

Медведчук может много говорить о российско-украинских отношениях, о Донбассе, о заключенных. Но про Крым он говорит только одно: Крым – украинский. А дальше? Готово ли будет российское руководство признать эту точку зрения даже если в Киеве появится сочувствующий Путину президент?

Давайте будем честными: не будет готово. Для Владимира Путина вопрос о Крыме закрыт еще и потому, что «присоединение» полуострова к России, уверен, – важный элемент легитимности его режима. Отказаться от этого добровольно – значит, своими руками разрушить миф о «собирателе земель».

Я могу объяснить, почему меня не интересует мнение людей, которые не верят в будущее Украины - не Украины «какая разница», а Украины с украинской языковой, культурной и исторической самоидентификацией.

Я могу объяснить, почему меня не интересует мнение людей, которые сомневаются в будущем Украинской поместной церкви.

Я могу объяснить, почему меня не интересует мнение людей, которые не понимают будущего украинского общества – толерантного, аплодирующего парадам равенства и акцептирующего партнерства людей одного пола.

Когда кто-то удивляется, зачем Коломойский предлагает Зеленскому идеи вроде дефолта - идеи, которые неминуемо приведут к краху нового президента - я могу дать только один совет. Посмотреть сериал «Бригада», эту библию олигархата. Вернее, тот его эпизод, в котором главный герой посылает своего юриста на встречу с конкурентом - точно зная, что того убьют или покалечат. И когда мать инвалида пытается возмутиться, искренне недоумевает: заплачено же!

Я никогда не встречал ни одного крупного постсоветского бизнесмена, который понимал бы, в чем аморальность такого поведения.