Об этом в социальных сетях написала харьковский журналист, чей 16-летний сын отправился в военкомат оформлять приписное свидетельство.
«Им 18 лет, они, те, кто таки пошел в армию, в основной массе глупы и неразумны, в силу возраста и воспитания. Те, кого мы каждый год снимаем на призывных участках, это сельские парни, городские мальчики из не очень богатых семей, для которых отметка в военнике - это шанс в будущем стать охранником, например. Малый процент - дети военных, еще более малый - пацаны с убеждением, что Родине нужно послужить. И это они сейчас там втягивают голову в плечи (Внутренние войска, а не Беркут, само собой). Потому что отказ выполнять приказ равно трибунал. И все - не будет ни мамы с папой, ни будущего, а будет суд и тюрьма. А у мамы не всегда есть возможность приехать и выдернуть своего мальчика из этого ужаса, да и решиться на это могут единицы», - отметила мама-журналист.
И описала историю, произошедшую непосредственно с ее сыном:
«Так вот - военкомат. Сидят подростки, которые в телефоне читают не только паблики ВКонтакте, но и просматривают новости и обсуждают между собой. Мой ребенок эмоционален и громок, потому дискуссию слышат все. Все про Майдан само собой, спорят, новости читают, мнениями обмениваются. Основной посыл - кошмар, все козлы. И тут подрывается их родной военрук. И начинается АД. Военрук рассказывает подросткам, что Беркут и милиция действуют правильно, что в них нельзя кидать камни и коктейль Молотова, что это все ответная реакция. На вопрос - кто бил милиционеров и Беркут 30 ноября, военрук начал орать на подростков и кидаться бананами и обезьяньим пометом (зачеркнуто), что все это было спровоцировано и был приказ. «Приказ бить таких, как мы, дубинками?» - поинтересовались подростки. На очередные крики военрука вышли в коридор врачи.
Но тут к дискуссии подключился парень 18 лет, тоже сидевший тут же. «Я был на Майдане 30 числа, - сказал он, - я все видел. Это было очень страшно». Врач офтальмолог профессионально заглянула ему в глаза. «А что ты там делал?», - спросила тетенька. «А я, знаете ли, за свой народ болею, я националист в хорошем смысле этого слова» -, ответил хлопчик.
И если бы не отменили общий призыв, он бы стопудово тут же стремительно уехал служить на полюс. Потому что последовал дуэт офтальмолога и военрука, о том, что таких, как этот парень, нужно в лагеря, что во время войны их отцы, таких как он, саперными лопатками убивали, что правильно делает Беркут, отстреливая подобных мальчиков...
Шестнадцатилетние пацаны объясняли заскорузлым людям из военкомата, что они не хотят никого бить, но и получать дубинкой по горбу не позволят. Что они любят свою страну, что они готовы работать на благо государства, но только они должны знать, что государство думает и о них тоже».