Если оценивать с позиции государственной власти, то введение военного положения позволит узаконить массовую мобилизацию, а также поможет чиновникам использовать имущество и жилые помещения граждан, предприятий и территориальных общин, чтобы переложить на них часть государственных расходов на войну. Такое мнение в комментариях 112 высказали опрошенные эксперты.
К тому же ряд украинских политиков так ратуют за введение военного положения не в последнюю очередь потому, что такой шаг позволит списывать на войну все просчеты чиновников и бытовые "неурядицы" – от невыплаты зарплат и плохой работы судов, коммунальных служб и больниц до повышения налогов и роста цен и тарифов на услуги ЖКХ.
Отсутствие подвижек в плане борьбы с коррупцией и проведением реформ также удачно списывается на "в стране идет война".
Правда, есть и противники ввода военного положения. Украинские СМИ многократно транслировали заявления политиков, что введение военного положения – это крест на шансах Украины получить новые транши кредита от Международного валютного фонда (МВФ). Но это не так – Статьи соглашения Международного валютного фонда, которые служат в качестве Устава этой организации, не содержат подобных норм. Да и глава представительства МВФ в Украине еще в конце октября 2014 года опроверг такую версию.
Жером Ваше заявил, что у МВФ нет формальных юридических запретов, препятствующих продолжению сотрудничества в условиях военного положения.
"Мы уже сотрудничали с рядом стран, на территории которых разворачивались военные конфликты различной активности", – заявил Жером Ваше в интервью "Европейской правде".
Кандидат политических наук и директор Киевского института мирных инициатив Андрей Мишин считает, что украинские власти до сих пор не вводили военное положение не из-за угрозы не получить кредиты МВФ, а в первую очередь из-за причин, лежащих в плоскости международного права.
"Если власти любой страны объявляют военное положение, то они должны указать внешнюю или внутреннюю причину такого решения. Президент, премьер-министр и другие высшие должностные лица и политики постоянно твердят, что война на Донбассе – это война между Украиной и Россией. – поясняет Андрей Мишин – То есть, если президент все же примет решение ввести военное положение, то обязан будет назвать страну, в ответ на действия которой вводится военное положение, что на языке дипломатии равнозначно объявлению войны. Причем агрессором считается та сторона, которая первой заявила о начале войны. А всевозможные политические формулировки вроде "в ответ на вероломное нападение …" и т.п. – это от лукавого".
СНБО за минувший месяц антитеррористические операции (АТО) проходили во Франции и Бельгии. И внимательный наблюдатель мог обратить внимание на важную деталь – ни в одной из антитеррористических операций не принимала участие армия. Собственно, антитеррористическая операция отличается от военной именно тем, что ее ударной силой являются специальные подразделения по борьбе против терроризма (например, антитеррористические бригады), а не военные, тем более, с применением артиллерии.
Собственно, ситуация на Донбассе уже давно вышла за рамки заявленной АТО. Простой пример – согласно закону "О борьбе с терроризмом", управлением антитеррористической операцией занимается оперативный штаб во главе с руководителем Антитеррористического центра при СБУ. У нас же, по факту, непосредственным руководством последнее время занимался начальник Генерального штаба ВСУ, генерал-полковник Виктор Муженко.
Собственно, альтернатива любым военным действиям – это всегда "вилка" из двух стратегических решений – дальнейшая эскалация боевых действий или мирное урегулирование. События последних дней показывают, что ни украинские власти, ни зарубежные актеры в лице США, Великобритании, Франции, Германии и России пока не готовы к такому варианту как международная конференция с целью мирного урегулирования украинского кризиса.
"Сложно было не заметить публичной дискуссии внутри украинской власти между сторонниками и противниками введения военного положения. Обе стороны с готовностью транслировали свои аргументы обществу. При этом противники военного положения были более конкретны, а сторонники – более пафосны и больше апеллировали к эмоциям. Назвать одних "ястребами", а других "голубями" тут можно разве что с очень большой натяжкой. И те, и другие усиленно ратуют за продолжение войны, а предметом дискуссий служит лишь вопрос, поможет или больше навредит в этом деле введение военного положения", - говорит политолог Игорь Градасов.
"Масла в огонь", по его мнению, подлила проходящая сейчас четвертая волна мобилизации.
"Не секрет, что ее популярность за пределами правящих кругов и патриотического сектора социальных сетей оставляет желать лучшего. Одним из вброшенных аргументов, с готовностью подхваченных теми, кто не горит желанием отправляться на Донбасс в составе маршевых рот, и стало отсутствие военного положения. В том смысле, что они якобы и рады пойти воевать, но вот раз военное положение не введено, то не пойдут. Думаю, не нужно объяснять, что истинная причина другая, и в случае введения военного положения у такой публики найдутся другие аргументы для объяснения своей позиции. Но в результате было создано искаженное представление, что в обществе идея введения военного положения пользуется поддержкой", - считает политолог.
По мнению Игоря Гридасова, еще одна причина введения военного положения – это активизация войны на Донбассе.
"Второй причиной стала активизация военных действий на Донбассе в комплексе с, мягко говоря, отсутствием там успехов украинской армии. В этих обстоятельствах угроза введения военного положения может быть использована на дипломатическом фронте. Чтобы продемонстрировать России готовность украинской власти к дальнейшей эскалации конфликта. Лично я скептически смотрю на перспективу введения военного положения. К тому же считаю, что никаких существенных преимуществ украинской власти оно не даст, а вот развитие негативного сценария может ускорить", - полагает Игорь Гридасов.