Что ждет жителей Харькова, если они побегут укрываться от внезапного обстрела в подвалы своих домов.
Многие горожане всерьез обеспокоены тем, что Харьков — это прифронтовой город, и в любой момент по нему могут начать стрелять. Тем более, что недавно террористы заявили о том, что они бросят все свои силы на захват нашего города.
Так как в некоторых районах поблизости нет ни станций метро, ни бомбоубежищ, то переждать обстрел они смогут во временных укрытиях — подвалах своих домов. Но как недавно показал опрос, многие горожане не знают, где им прятаться в случае чрезвычайной ситуации.
«Население должно укрываться в фонде защитных сооружений. Это подвалы, метрополитен, паркинги, подземные гаражи. Их порядка 1300 в Харькове и области», - поясняет замначальника управления Департамента гражданской защиты ХОГА Григорий Воронов.
Напомним, что городские власти отчитались о том, что около 90% укрытий в Харькове очищены и подготовлены на случай ЧП.
«Эти убежища распределены неравномерно по территории Харькова, где-то их может быть больше, а где-то вообще не оказаться. Индивидуально в каждом районе города по-разному», - пояснил директор КП «Жилкомсервис» Алексндр Яковлев.
Чтобы узнать адрес ближайшего убежища, горожане могут обратиться за информацией в «Жилкомсервис».
Проверено на себе
Для того чтобы узнать, где ему прятаться в случае внезапного обстрела, наш корреспондент обратился в участок «Жилкомсервиса», который обслуживает его дом.
«Ой, я не знаю, где вы можете спрятаться, список у инженера. Позвоните нашему инженеру», - ответили по основному телефону, который указан в справочнике.
Звоним инженеру, благо, диспетчер дала его номер — не берет трубку. Пробуем снова и снова, и так около восьми раз — на том конце провода не отвечают. Перезваниваем диспетчеру.
«Вы звоните, рано или поздно дозвонитесь! Он может быть на обходе, но до конца рабочего дня, может, его поймаете», - сомнительно утешает диспетчер.
Где-то спустя четыре часа после первой попытки связаться с инженером на том конце провода все же кто-то снимает трубку. Спрашиваем, какое убежище ближе всего к дому нашего корреспондента и где он может укрыться.
«Вы можете спрятаться в вашем подвале. Но это временное укрытие, там нет ни питьевой воды, ни канализации. Это на случай укрыться на 2-3 часа, чтобы переждать обстрел», - рассказывает инженер.
«А там вообще открыто, как туда попасть?» - уточняем у собеседника.
«На днях было открыто, если закрыто, то ключ можно взять в соседнем доме в диспетчерской», - добавляют в «Жилкомсервисе».
Не на словах, а на деле
Отправляемся проверять укрытие. Дверь в подвал была действительно открыта, но вместо замка кто-то придумал незамысловатый засов — к ушкам для навесного замка был привязан веревкой ржавый ключ, который и запирал входную дверь.
Вытаскиваем «засов», дергаем ручку — не поддается, дергаем еще раз — не движется. Уже начинают закрадываться мысли, что дверь приржавела, но с третьего рывка она все-таки поддается, и появляется щелка сантиметров в пять. Начинаем тянуть на себя и отворяем ее чуть шире, но дальше она не идет, так как нижней частью упирается в утрамбованную землю, которую смыло сюда дождями. Начинаем пытаться как-то раскопать вход. Но так как никаких спецсредств (лопата бы сейчас очень пригодилась) для этого нет, просто «колупаем» землю ботинком. Створка потихоньку откапывается. Но тут появляется нежданый гость...
Мимо шла какая-то пенсионерка и заинтересовалась тем, что наш корреспондент делает возле входа в подвал.
«Что это вы там делаете?» - спрашивает бабушка.
«Пытаюсь попасть в подвал, хочу посмотреть где прятаться, если будут бомбить», - отвечает наш корреспондент.
«А почему вы туда лезете, что вы там забыли? И вообще туда нельзя, кто вы такой», - не унимается старушка.
«Да я как бы в этом доме живу, да и мне прятаться тут, если что. Хочу посмотреть, что меня ждет — подготовиться. Да и вообще - я журналист и собираюсь делать фото для статьи», - отвечает корреспондент и показывает удостоверение.
«Ой, что вы мне тут рассказываете, журналист. Туда только с кем-то из ЖЭКа можно. Вдруг вы вообще террорист», - добавляет пенсионерка.
«Тогда звоните в СБУ, буду ждать их в подвале», - не выдерживает корреспондент и продолжает "откапывать" дверь.
Спустя 10 минут «ковыряний» нижнюю часть двери все-таки удается немного освободить и наш корреспондент протискивается в узкую щель, едва не застряв там. Стоит отметить, что дверной проем очень маленький, и человеку среднего роста придется буквально «сложиться вдвое», чтобы беспрепятственно попасть внутрь подвала.
Внутри не оказалось ничего впечатляющего. Земляной пол с кое-где насыпанным рыхлым песком и вереница всевозможных труб и вентилей систем отопления и водоснабжения, кое-где в подвал проникает свет сквозь специальные зарешеченные окошки. Проходим дальше — становится темнее и в углу что-то шуршит...
Оказалось, что на трубах пригрелись местные обитатели. Парочка котов все это время наблюдала за блужданиями во тьме нашего корреспондента. Третья, четвертая и пятая «комнаты» мало чем отличались одна от другой, единственное, что кое-где лежали сломанные стулья либо свисала обмотка с труб. Но в целом подвал чистый и убранный, нет никакого хлама и мусора, который так часто натаскивают туда бездомные, устраивая себе там «берлоги» на зиму.
После 15-20 минут блужданий по подвалу вылазим через все ту же щель наружу. На улице нас никто не ждет, видимо, социально ответственная пенсионерка так и не вызвала СБУ. Затворяем дверь на засов и покидаем предполагаемое убежище на случай обстрела. Но если бы на двери все же висел замок и за ключом бы пришлось бежать к диспетчерам, то дорога туда и обратно заняла бы около 10 минут. Довольно странное решение хранения ключа от экстренного-помещения.
Также напомним, что с некоторых убежищ снимут гриф секретности, и их адреса обнародуют.
«Мы разрабатываем с городскими властями систему оповещения. Это будут пластиковые таблички, подсказывающие, куда смогут прятаться харьковчане», - заявил в конце января экс-губернатор Игорь Балута.
Всего в городе 358 укрытий, которые находятся в подвальных помещениях. Работа по подготовке укрытий продолжается и будет завершена в течение двух месяцев.
