Это был самый впечатляющий камбэк в истории постсоветского российского телевидения – популярный (но не самый) в начале девяностых телеведущий, исчезнув из эфира много лет назад, триумфально вернулся, превратившись в живой и бесспорный символ новой российской пропаганды. Даже те, кто не смотрит российское телевидение, знают, что нет человека одиознее Киселева – он предлагал сжигать сердца геев, смешно делает руками и говорит «Совпадение? Не думаю».
Самое свежее – публичное предположение американского экс-посла Майкла Макфола. Он допустил, что Обама не хочет встречаться с Путиным из-за того, что в программе Киселева показали сравнительную табличку про Барака Обаму и Абу Бакра аль-Багдади – согласно киселевской табличке, между президентом США и лидером ИГИЛ много общего.
Нет одиознее Киселева – но нет и круче. Культура американских вечерних шоу в России не прижилась, даже Ургант выглядит чьей-то ухудшенной копией, а у Киселева получилось – всего-то и надо было, оказывается, соединить шоу с унылым, но родным форматом еженедельной итоговой новостной программы. Его смотрят миллионы, хотя работает он для нескольких сотен тысяч, той самой протестной публики, которой, как давно уже ясно, он нужен больше всех – они смотрят его, чтобы потом спрашивать друг у друга: «Ты видел? Ну днище!»
Днище днищем, но назначение начальником государственного информагентства, созданного вместо фрондерского РИА «Новости», показало, что Киселев все делает правильно и его труд оценен. Можно спорить, до какой степени он действительно руководит «Россией сегодня», или его взяли номинальным начальником, но именно это его назначение обеспечило ему уже и формальный статус придворного журналиста номер один – вероятно, этот статус и стал причиной включения Киселева в европейские санкционные списки еще в первой волне, что хоть и создавало наверняка какие-то бытовые неудобства для Киселева, но при этом ставило его формально в один ряд с самыми-самыми героями путинского окружения и, скорее всего, гарантировало какие-то непубличные компенсации. По крайней мере, все герои первых санкционных списков выступали год назад с крайне бодрыми речами, много шутили и старательно делали вид, что происходящее их нисколько не огорчает. Киселев, даром что не миллиардер, вел себя так же, как остальные, но теперь, спустя год, он оказался первым, кто взялся оспаривать персональные санкции в суде. И даже если этот суд для него такая игра, призванная поставить Евросоюз в неловкое положение – докажите, мол, что я действительно злодей и агрессор, а не просто журналист, – то в этой игре он с первых минут потерял лицо. То самое лицо, которое сам создавал на протяжении многих лет.
Человек, от имени которого подан иск, – это совсем не бесстрашный тролль, наносящий постоянные пощечины общественному вкусу. Нет, это скромный обыватель, случайно попавший под европейскую машину – он и российскую политику на Украине не поддерживает, и использование войск не одобряет, и европейские принципы ценит так, что даже снятия санкций добивается не во имя себя, а во имя Европы. В следующее воскресенье, когда у Киселева очередной эфир, – с каким лицом он будет обличать западные непорядки и воспевать Российское государство? Сам себя превратил в героя анекдота, и ведь не мог не понимать, что это случится. Он не Кобзон, который состоялся вне нынешнего режима и к тому же заслуженный, пожилой и больной – ради Кобзона можно и поклониться Европе, а ради Киселева – зачем? Медийный чиновник не первого ряда, человек, далекий от принятия решений, слишком малая точка на политической карте России, исчезнет – никто и не заметит. И если он пошел кланяться Европе, то, получается, он не рассчитывает на поддержку Российского государства и возможность поехать за границу для него важнее репутации непримиримого патриота и лоялиста. На такое не решался никто – ни Тимченко, ни Ротенберг, ни тем более крымские чиновники. Решился Киселев.
Если не считать, что Киселев просится в Европу, чтобы выполнить там государственное задание особой важности, что остается? Либо бунт – то есть он заявляет, что Европа ему важнее «России сегодня» и пропади все пропадом, либо – какое-то рациональное рассуждение, уже бесспорное для Киселева, но еще не очевидное для всех остальных. Реформируют «Россию сегодня», и он останется без работы? (Стоит вспомнить феерическую и беспрецедентную полемику между РИА и главредом «Эха Москвы», сообщившим о слиянии «России сегодня» и ТАСС – агентство Киселева поставило на сайт заведомо ложную новость о слиянии «Эха» со «Снобом», а потом пояснило, что просто попыталось подражать своим оппонентам.) Начнут чистку самых одиозных медиагероев времен «русской весны»? Свергнут Путина и будут сажать всех подряд по санкционному списку? Может быть, Киселев пробивает дорогу для других, более важных жертв санкций? Если удастся высудить у Европы визу для него, остальным будет легче.
Киселев что-то знает. С точки зрения порядков, установившихся в «посткрымской» России 2014–2015 годов, его жест безумен и безрассуден, но это, скорее всего, не так. Просто нам недостает какой-то важной поправки, уже внесенной в эти правила, но до сих пор не обнародованной. Об этой поправке первым узнал Киселев. Остальные узнают чуть позже – вполне может быть, что как раз из «Вестей недели».