Вступлению Польши в НАТО предшествовали глубокие политико-экономические пертурбации, модернизация вооруженных сил и военной инфраструктуры страны. Все это происходило на фоне весьма динамичного процесса демократизации государства. Однако польза от интеграции в Североатлантический Альянс Варшава смогла в полной мере ощутить только после собственно факта вступления ...
Политические турбулентности
12 марта 1999 года в президентском зале Библиотеки имени Г.Трумана в г.Индепедненс (США) началась польская история членства в НАТО. На то время министр иностранных дел Польши Бронислав Геремек назвал это событие окончанием холодной войны. Путь в НАТО Польша преодолевала последовательно с первых месяцев после развала соцлагеря в 1989 году. Первые контакты между Варшавой и НАТО имели место еще тогда, когда существовал Варшавский договор, а Вооруженные Силы Польши официально назывались Польское Народное Войско. Уже тогда оказалось, что значительная часть представителей новой власти понимала необходимость немедленных действий, целью которых должно было стать членства в НАТО. В то время такие идеи, казалось, были оторванными от реалий, поскольку еще существовали СССР и Варшавский договор, а на территории Польши базировались подразделения Советской армии.
Также на Западе энтузиастов касаемо быстрой интеграции Польши в Альянс было немного. Важно понимать, что тогда Варшава реально могла рассчитывать только на лоббистские шаги влиятельных в американских элитах Збигнева Бжезинского или Яна Новака-Езеранского. Только в 1992 году со стороны НАТО прозвучала первая конкретная декларация. Во время визита в Варшаву генсек НАТО Манфред Вернер заявил, что двери Альянса для Польши открыты. Год спустя польскую территорию покидают подразделения Советской армии, а президент РП Лех Валенса официально заявляет, что приоритетом Польши является членство в НАТО. На этом этапе ключевым препятствием было отсутствие доверия к Вооруженным Силам Польши со стороны потенциальных союзников на Западе. С точки зрения Брюсселя, Парижа или Лондона в силовых структурах Польши сильными были российские влияния, что требовало определенной «перезагрузки». Иными словами, Варшава должна была продемонстрировать, как и все другие страны-кандидаты, что будет надежным союзником в рамках Альянса, которому можно доверять. Поэтому, «поворот лицом» НАТО к Польше происходил медленно, начиная с программы Партнерства ради мира.
После этого стали набирать обороты совместные учения, а также участились случаи участия польских военнослужащих в миротворческих операциях бок о бок с войсками стран-членов Альянса. Первые совместные учения состоялись в 1994 году на полигоне под Познанью. Вскоре польское элитное спецподразделение GROM, приняло участие в миротворческой операции на Гаити. Тогда польские «коммандос» зарекомендовали себя американским коллегам с очень хорошей стороны. Высокий уровень подготовки польских подразделений был подтвержден в ходе миротворческих операций на Балканах.
Также нельзя забывать, и следует отдельно отметить, что на фоне горячей политической борьбы на внутренней сцене в Варшаве, существовала жесткая неформальная договоренность политических сил о «единой позиции» Польши за рубежом. Поэтому, несмотря на различные внутриполитические пертурбации (частые смены правительства, перевыборы), среди польских элит никогда не было разногласий относительно обоснованности евроатлантического выбора. В течение 1990-х годов оппозиция и власть фактически никогда не прибегали к манипуляциям вокруг внешнеполитического курса и на внешней арене демонстративно говорили в унисон. Этот фактор постепенно укреплял доверие Запада к Варшаве. Наконец, в 1997 году генсек НАТО Хавьер Солана официально пригласил Польшу в НАТО.
Трансформация вооруженных сил
Политико-имиджевые аспекты были далеко не единственными преградами на пути в НАТО. На момент крушения коммунизма Польша владела вторыми по численности вооруженными силами в Варшавском блоке, которые насчитывали более 300 тыс. военнослужащих. Когда в 1999 году страна собственно вступила в НАТО, численность армии составляла уже 200 тыс. человек. На сегодня Вооруженные Силы Польши насчитывают 120 тыс. исключительно профессиональных военнослужащих (включая Национальные Силы Резерва, насчитывающие 20 тыс. человек). По численности это - седьмая армия в НАТО. В начале 1990-х годов Польша имела достаточно многочисленные бронетанковые войска (2,5 тыс. танков), а собственно военная инфраструктура была в основном сосредоточена в западной и северо-западной части страны. Именно с этого направления традиционно ожидалась потенциальная угроза. Названные факторы обусловили необходимость глубоких реформ как собственно армии, так и военной инфраструктуры.
Нужно признать, что до момента вступления в Альянс Польша не проводила серьезного перевооружения армии и использовала в основном устаревшую технику, оставшуюся со времен Варшавского договора. В то же время во многих случаях была проведена модернизация, например, истребителей МиГ-29. А ключевые преобразования в Вооруженных Силах Польши в 1990-х годах касались организационной структуры, новых подходов к учениям и изменений в структуре управления армией. Настоящее перевооружение началось только после получения членства в НАТО. Здесь выделяются такие известные проекты, как закупки 48 истребителей F-16, около 700 бронетранспортеров Rosomak и танков Leopard.
Конечно, модернизация Войска Польского продолжается и сегодня. Варшава системно тратит на оборону 1,95% ВВП (основные расходы связаны с закупкой новых вертолетов, систем противовоздушной обороны и подводных лодок). Кроме этого, вступление в НАТО обеспечило наплыв инвестиций со стороны Альянса. Польша была включена в Программу инвестирования НАТО в сфере безопасности (NATO Security Investment Programme - NSIP). Прогорамма была создана с целью совместного финансирования проектов для развития оборонных возможностей государств-членов. NSIP финансируется в рамках фонда, который обеспечивается взносами государств-членов. Стоимость взноса зависит от экономического потенциала отдельно взятого государства. Например, в 2015 году бюджет программы составлял 910 млн. евро, а польский вклад составил 22,7млн. евро. Стоимость всех инвестиций NSIP в Польше равна 850 млн. евро и охватывает 133 инвестиционных проекта. В рамках NSIP профинансировано, например, модернизацию инфраструктуры шести военных аэропортов, построение системы связи между Польшей и штаб-квартирой НАТО и стратегическим командованием НАТО, развитие системы РЛС дальнего обнаружения, а также создания сверхсовременного Центра подготовки объединенных сил (JFTC) в г.Быдгощ.
Также немалую роль в адаптации к стандартам НАТО сыграло участие польских военных в совместных с натовскими партнерами учениях и стажировках в специализированных ВУЗах и других структурах стран-членов НАТО. Всего с 1996 года Польша приняла участие в 13 миссиях и союзнических операциях. Варшава дважды принимала членов НАТО в рамках крупных военных учений «Strong Resolve» в 2002 году и «Steadfast Jazz» в 2013 году. Серьезным имиджевым успехом Польши было участие в миротворческих операциях в Ираке (2004-2011 гг.) и Афганистане (по 2014 год). В обеих миссиях погибли 66 польских военных, многие были ранены. Несколько тысяч военнослужащих приняли участие в этих миссиях. Кроме того, чтобы продемонстрировать готовность выполнять свои союзнические обязательства, Польша воспринимала это, как возможность проверить своих солдат в боевых условиях, а не только во время учений.
Гарантии НАТО в нынешних реалиях. Тест на монолитность
Существенное укрепление потенциала вооруженных сил - это лишь один из положительных последствий вступления в самый мощный военно-политический альянс мира. Важно понимать, что местами для Польши более важным было получение серьезных союзников и гарантий безопасности, вытекающих из известной «статьи 5» Вашингтонского договора о создании НАТО, ведь агрессия против одного из членов означает агрессию против всего Альянса.
Сегодня «гибридная» война России против Украины и волна террора в Европе поставили под сомнение уровень безопасности стран западного мира. Отдельного внимания заслуживает российское «гибридное» противостояние с Турцией. Все это поднимает тему актуальности «статьи 5» в случае, если агрессор ведет войну, которую трудно назвать классической. Эти опасения заметны особенно в Турции и странах Балтии, которые естественным образом испытывают потенциальную (и не только) угрозу со стороны «гибридных» действий Москвы. Именно поэтому сегодня НАТО переживает этап глубоких, однако, весьма очень медленных реформ. Еще на прошлогоднем саммите Альянса в Ньюпорте было принято беспрецедентное решение о создании сил быстрого реагирования, которые будут готовы прийти на помощь любому члену НАТО…
Также война в Украине стала одним из поводов старта программы периодического ситуативного присутствия войск НАТО в Польше и прибалтийских странах. Эти войска находятся там в рамках учений, а их присутствие не является постоянным только из-за протестов со стороны Кремля. В то же время процесс развития инфраструктуры НАТО в Польше уже идет. Над Вислой присутствуют твердые убеждения, что июльский саммит НАТО в Варшаве четко подтвердит как приоритет мощной военной составляющей НАТО, так и монолитность Альянса перед лицом новых угроз. Польша требует большего присутствия войск НАТО на своей территории и хочет существенного укрепления его восточного фланга.
Опыт польской интеграции в Североатлантический Альянс демонстрирует стратегический, долгосрочный и многоаспектный характер сотрудничества. Это процесс, когда политический выбор государства должен быть безальтернативным и не вызывать ни малейших сомнений у союзников касаемо надежности кандидата. Сама страна-претендент должна провести ряд внутренних реформ, а польза от вступления будет ощутима только на «длинной дистанции»…
Михал Кацевич (Michał Kacewicz),