Российский президент осознал необходимость реформирования экономики страны, но стратегии у него по-прежнему нет, пишет российский медийщик, колумнист Bloomberg Леонид Бершидский.
Правительство России одобрило трезвый (и отрезвляющий) экономический прогноз на ближайшие три года. Перспективы страны выглядят настолько безрадостно, что президент Владимир Путин, возможно, наконец-то начнет слушать мейнстримных экономистов, не покинувших его, несмотря на нескрываемую привязанность к масштабному государственному сектору с ноткой кумовского капитализма.
Нынешние российские лидеры, по всей видимости, существуют в параллельной Вселенной, где Россия осаждена враждебным Западом и ведет со зловещим глобальным гегемоном борьбу за выживание. В другую эпоху это заставило бы их применить неординарные экономические теории или начать скрывать данные об истинном состоянии национальной экономики от мира и от простых россиян. Однако этого не происходит.
В министерстве экономики под руководством Алексея Улюкаева пытаются найти повод для оптимизма. Отмечая, например, рост в первом квартале в некоторых отраслях обрабатывающей промышленности (ранее неконкурентоспособных по сравнению с импортом), замедление темпов роста инфляции до 7,2% в год, увеличение корпоративной прибыли, растущий фондовый рынок, укрепление валюты и достаточную ликвидность в банковском секторе. Тем не менее, Улюкаев почти не пытается замаскировать продолжение рецессии, падение реальных доходов, умирающий розничный сектор. Банки все еще платят высокие проценты по вкладам, но россияне не верят, что рецессия закончится в ближайшее время, помня о дальнейших тяготах.
Прогноз министерства на 2016 год - сокращение объема производства на 0,2%, - более оптимистичен, чем снижение на 1,3%, предсказанное экономистами, опрошенными Bloomberg. Тем не менее, на 2017 год Улюкаев прогнозирует всего 0,8% роста при базовом сценарии, в то время как консенсус-прогноз Bloomberg говорит о росте на 1,3%. Хотя Министерство экономики ожидает, что зарплата и розничный оборот понемногу увеличатся, но $40 за баррель российской нефти (основного экспортного товара страны) чудес не обещают.
"Дальнейшая динамика возможна, если структура экономики и институтов усилится", - сказал Улюкаев министрам. Это тщательно продуманная фраза, но министр ясно говорит коллегам, дескать, если ничего не делать, Россия продолжит отставать от остального мира в экономическом развитии.
Российская власть явно беспокоится об отсутствии роста в обозримом будущем: даже в 2019 году он, как ожидается, достигнет всего 2,2%, если цена на нефть останется неизменной. Также у власти появился навязчивый зуд, толкающий ее сделать хоть что-то, а не сидеть и ждать, пока поднимутся цены на сырье. Премьер-министр Дмитрий Медведев недавно написал Путину письмо с предложением о реформе управления, позволяющей создать систему прозрачных ключевых показателей эффективности для министров. «Согласен», - ответил Путин на конверте.
Эта идея – одна из нескольких, предложенных примерно год назад Германом Грефом, исполнительным директором Сбербанка и одним из основных архитекторов путинских реформ в начале 2000-х, в список которых входил крайне удачный низкий, плоский подоходный налог. Греф также говорил о создании квазинезависимого центра для разработки необходимых реформ. Вероятно, процесс будет проходить под руководством бывшего министра финансов Алексея Кудрина.
Кудрин возглавит Центр стратегических разработок, где при Грефе планировались реформы начала 2000-х годов. Этот аналитический центр, созданный в 1999 году при помощи могущественных тогда олигархов, продолжал выполнять консалтинговые проекты для ряда российских государственных корпораций и государственных органов, но его влияние уже давно угасло. Кудрин достаточно тяжеловесен в политическом плане, чтобы возродить значимость центра, и назначен его главой с благословения Путина. Во время своей ежегодной Прямой линии на прошлой неделе президент упомянул о назначении. "Он очень хороший специалист, блестящий знаток, - сказал Путин о Кудрине. - И если он хочет внести свой вклад в решение проблем, стоящих перед страной, почему бы и нет?"
Кудрин объяснил свое видение необходимых изменений в речи, произнесенной 20 апреля. Он назвал нынешнее состояние судебной и правоохранительной систем, а также стиль взаимодействия власти с обществом "ключевым препятствием на пути дальнейшего развития".
"Образовавшиеся институции приведут нашу систему к долгосрочной стагнации, если не реформировать их, - сказал Кудрин. - Я уверен, что мы находимся на пороге серьезных общественных сдвигов либо централизованных реформ".
Как и Улюкаев, Кудрин формулирует свою программу самым мягким образом. На простом языке его заявление означает, что Кремль должен реформировать коррумпированную, жестокую, корыстную систему, сформировавшуюся и застывшую при Путине, или столкнуться с общественными волнениями.
Путин ничего не обещал Кудрину – его «почему бы и нет» больше похоже на пожимание плечами, чем поддержку – но, по крайней мере, назначение он одобрил и о планах Кудрина осведомлен.
Одним из терминов, который бывший министр использовал в своей речи, было слово «перестройка», применяемое для попытки Михаила Горбачева модернизировать советскую систему в конце 1980-х, на очередном витке падения понижения цен на энергоносители. Осторожный Кудрин выбрал это слово намеренно: он явно верит, что для сохранения жизни путинскому режиму, необходимы радикальные меры. Я сомневаюсь, что сам президент думает так же. Он явно тоскует по СССР и не испытывает любви к Горбачеву (особенно с учетом того, чем закончились реформы последнего). Но у Путина не было нормального внутреннего плана с момента возвращения на пост президента в 2012 году. Его договоренность с Кудриным, по крайней мере, означает, что он открыт к предложениям.
Это лучше, чем ничего, хотя режим будет жестко бороться с любыми попытками сделать его менее репрессивным. Несмотря на то, что Кудрин и другие здравомыслящие экономисты делают все, от них зависящее, Россия продолжит отставать от других крупных экономик.
Перевод НВ