Союз журналистов Москвы совместно с Минобороны и силовыми структурами России организовал на территории оккупированного Крыма "курсы для военных журналистов".
О том, как происходит обучение рассказал ночной редактор РИА Новости Свят Павлов.
Рассказ российского "военного журналиста" на своей странице в соцсети привел с комментариями Борислав Береза:
Ааааааааа!! !Извините, но я это не могу не опубликовать. Это не просто смешно. Это адски смешно. Оно работало на Кремль. Оно позитивно освещало работу российских войск в Сирии. Оно поехало в аннексированный Крым. Оно получило по заслугам и теперь рыдает. Бумеранг вернулся и зашел по самое "не могу". Без вазелина. Это феерично. )))
Далее экс-нардеп приводит сам рассказ Павлова, который россиянин опубликовал на своей странице в соцсети:
БДСМ-КУРСЫ ВОЕННЫХ ЖУРНАЛИСТОВ, ИЛИ КАК НАС П@ЗДИЛИ МОРПЕХИ В КРЫМУ
Меня зовут Свят Павлов, некоторым из вас я известен как автор проекта "Под лед", другим - как ночной редактор РИА Новости. Я попал в настоящую переделку, и мне очень нужна ваша информационная поддержка.
МИА "Россия сегодня" 15 сентября меня направило на курсы военных журналистов "Бастион" в Крым. Курсы проходили на территории воинской части 810-й бригады морской пехоты в Севастополе. Организатором "Бастиона" является Союз журналистов Москвы, непосредственно их курирует первый секретарь союза Людмила Щербина. Курсы проводятся в коллаборации с Минобороны, НАК и другими силовыми ведомствами. Согласно свежим поправкам к закону о СМИ, прохождение этих курсов обязательно для работы в горячих точках. Весной этого года я полтора месяца отработал в пуле Минобороны в Сирии и планировал дальше ездить в командировки в самые неспокойные страны мира.
Я прилетел в Севастополь 15 сентября, но уже 19-го сентября мы с коллегой вынуждены были покинуть "Бастион", потому что получили побои и подверглись самым разнообразным издевательствам и унижениям. Всего из около 30 журналистов покинули курс трое (включая меня), многие из наших коллег не только работают, но и живут в горячих точках (Сирия, Донбасс). Отсутствие диплома для них автоматически означало лишение работы, так что решили "дотерпеть". Я же терпеть не мог и не хотел как физически, так и морально. Я до сих пор вынужден ходить из клиники в клинику, как Селин из замка в замок. Но давайте обо всем по порядку.
Перед командировкой никто из нас не имел ни малейшего представления, куда и на каких условиях мы едем. Инструктажа по поводу курсов проведено не было, бумаг о принятии всех рисков по здоровью на себя мы тоже, естественно, не подписывали. "Хотите работать в горячих точках - езжайте", - была общая позиция руководства. Ну мы и поехали.
С первых же дней курсов все проходило, мягко говоря, странно. Нас поселили в казарме, передвигаться по части мы должны были исключительно строем, а покидать её территорию мы и вовсе не могли. Жить мы должны были по военному распорядку и во всем следовать распоряжениям товарища старшего сержанта. Фактически мы попали в армию на правах срочников, а не журналистов, то есть без всяких прав.
Следующие два дня были в основном посвящены лекциям, которые читали представители силовых ведомств. Их основной нарратив сводился к тому, что журналисты по сути никто и звать их никак, потому при освещении военных действий и терактов медиа должны полностью согласовывать информацию с силовиками. Иногда доходило до абсолютного маразма - один из лекторов заявил, что выражение "коктейль Молотова" употребляют лишь "предатели и враги России", потому что его придумали "белофинны". Другой лектор рассказывал охуительные истории о том, что "экстремисты" отличаются от "террористов" лишь тем, что "чуть меньше убивают", а "Синий кит" - это хитроумное изобретение неизвестных фашистов, чтобы извести российских детей. Общий уровень лекций был даже не глухой провинциальный универ, а ПТУ, как если бы оно находилось при психиатрической клинике.
Уже во вторник я хотел покинуть курсы, триггером послужили крики и ругань товарища старшего сержанта. Однако моё руководство переговорило с военными и убедило меня остаться. Тут я совершил главную ошибку. Если бы я уехал тогда, то сейчас бы был здоров, а этот текст никогда бы не увидел свет. Тем временем нас наконец-то начали учить чему-то полезному - оказанию первой помощи, накладыванию жгутов и повязок. Однако весь учебный процесс сопровождался визгами, истериками и затрещинами от "учителей". Иначе на курсах "Бастион" обучение не проходило в принципе.
В среду, 18 сентября, нас повезли на полигон. По легенде учений, мы должны были ехать в колонне, которая попала в засаду. Никаких внятных инструкций на тему того, как и что мы должны делать в таких ситуациях, мы, конечно же, не получили. Попав под обстрел, старший сержант назначил условных раненых. Мы выпрыгнули из грузовика, я потащил "раненого" коллегу в укрытие и попытался наложить ему жгут. Почти сразу же нас приняли условные террористы - морпехи. Всех уложили мордой в камни и начали стрелять прямо над головой. Я получил несколько увесистых ударов ногой по корпусу, а затем нас заставили ползти на коленях в гору, продолжая все это время стрелять. Однако скоро экзекуция была закончена, и нас отправили на другую учебную точку. И это еще не было пиздецом - впереди нас ждал натуральный "Зеленый слоник".
На следующий день нам читал "лекцию" о захватах заложников председатель (с февраля 2018 года) Союза писателей России Николай Иванов. Лектор вспоминал свой личный опыт, когда его захватили чеченские боевики и продержали несколько месяцев в яме. Я начал догадываться, к чему все катится, и сел поближе к окну. Внезапно прямо посреди лекции в зал ворвались люди в масках и начали укладывать всех мордой в пол. Недолго думая, я выпрыгнул в окно. За мной погнался "морпех-террорист". Метров через 50 он меня догнал, уложил в асфальт и потащил в зал к остальным. Дальше нам всем надели на голову холщовые мешки и связали руки. Все это сопровождалось побоями, оскорблениями и стрельбой над головой. Лично меня таскали за волосы и душили мешком. Затем всех в мешках на голове погрузили в автобусы и повезли на полигон, где издевательства и унижения продолжились. Там нас заставляли ползать на коленях по острым камням и колючкам, причем с тем же мешком на голове. С меня сняли мешок, лишь когда я начал задыхаться и терять сознание. В этом смысле мне повезло, потому что над остальными измывались еще где-то полчаса. Кульминацией стал обильный полив избитых журналистов бараньей кровью. После избиения полковник Алексей Захаров, считающий себя военным психологом, провел коллективную зарядку(!!!), а затем сразу начались занятия по медицине. Потом нас отвезли обратно в лекционный зал, где "писатель" Иванов с садистким удовольствием и причмокиванием отметил, что нас били и унижали "всего-то пару часов", а его в Чечне несколько месяцев. Спасибо, что не убили!
По итогу этих БДСМ-учений я получил рассечение, множественные ушибы, колени и локти были убиты в хлам. Как впоследствии выяснилось, еще закрытую черепно-мозговая травму и сотрясение мозга. Мой коллега - примерно схожие повреждения, плюс оглох на одно ухо на несколько дней, другой - повреждение ребер и далее со всеми остановками. В учениях принимали участие и девушки. Одну из них увезли на скорой с истерическим припадком в больницу, другой - порвали ухо, вырвав сережку. Должной медицинской помощи никто не получил, моему коллеге и вовсе заявили, что "вас били профессионалы, так что нечего волноваться". Вечером того же дня три человека, включая меня, покинули курсы, решив, что побои и унижения не стоят никаких дипломов.
Перед уходом мы пытались поговорить с полковником Захаровым, однако наш разговор ожидаемо не увенчался успехом. Захаров заявил, что нас сегодня "жестоко унизили", но это необходимо для работы в горячих точках (как, почему, зачем?). При этом называющий себя психологом военный всячески напирал на "мужественность", которая в его представлении заключается в безропотном сношении всех побоев и издевательств. Наши представления о "мужественности" явно разошлись, так что мы решили не дожидаться диплома терпилы, свалив из части в тот же день.
После возвращения в Москву я сразу обратился к врачам, которые и зафиксировали все мои многочисленные травмы. Мне и до сих пор хуево, болит башка и постоянно хочется спать. Я попытался решить вопрос со своим руководством, но услышан не был. По мнению начальства, такие травмы "можно получить и на хоккее". Что ж, интересно было бы посмотреть на хоккей с мешками на голове. "Ты просто не готов к горячим точкам (к пиздюлям?)", - заявил мне руководитель. Причем самое смешное, что буквально этой весной, когда меня отправляли в Сирию, к горячим точкам я был вполне готов и пригоден. Сейчас я не вижу никаких других выходов, кроме как сделать историю публичной, а справедливости добиваться уже в судебном порядке. Организаторы курсов должны понести заслуженное наказание, а учебную программу "Бастиона" нужно радикально пересмотреть. Курсы военных журналистов должны обучать людей, а не травмировать и калечить. Поехавшие маразматики и откровенные психи с чечено-стокгольмскими синдромами из года в год устраивают свою Республику Сало, с которой нужно немедленно покончить, пока никто из журналистов не умер и не стал инвалидом.
Я меньше всего хотел бы, чтобы моя история воспринималась как очередная заплачка в "Фейсбуке". Мне хочется, чтобы она послужила наглядной иллюстрацией общего порядка вещей, сложившегося в нашей стране. В России, за редким исключением, журналисты воспринимаются как обслуживающий персонал, безликие деревянные болванчики, а не рупор гражданского общества, как это должно быть. Этот поломался - неси следующего. Потому в любой момент каждого из нас можно избить, подкинуть наркотики и осудить на произвольное количество лет. И можно сколько угодно на все это закрывать глаза и убеждать себя в том, что со мной этого точно не произойдет. Произойдет, со мной уже произошло. Возможно, вы следующие.
Публикуя этот текст, я прекрасно понимаю риски лишиться не только работы, но и всей своей относительно благополучной жизни. Я знаю, что никто из коллег, проходивших эти БДСМ-курсы, официально меня не поддержит, потому что не захочет стать безработным. Но при этом я твердо убежден, что честь и достоинство человека важнее всех работ, зарплат и куколд-дипломов. Я буду защищать эти ценности до конца всеми доступными средствами. Однако делать это одному очень и очень тяжело. Потому я прошу всех, кто прочел этот текст, помочь мне информационно и распространить эту историю на своих страницах в соцсетях. Кроме вас, у меня больше никого нет.
Мой телефон для связи: +79266260934
